Кошкина Мария Геннадиевна
Член АППК
Современная психологическая практика характеризуется интенсивной цифровизацией, обусловленной глобальными изменениями в социотехническом мироустройстве. Кризис, спровоцированный пандемией, выступил катализатором трансформации коммуникативных моделей, которые в свою очередь привели к внедрению дистанционных форматов взаимодействия в повседневную социальную практику. Первоначально, данный формат рассматривался как временное адаптационное решение, но в процессе внедрения, технология эволюционировала в автономный профессиональный инструментарий. Согласно экспертным оценкам, к концу апреля 2020 года, количество трудящихся в дистанционном формате в России увеличилось в 8 раз. В результате за период 2022-2023 гг. цифровые технологии совершили переход от вспомогательной функции в категорию базовой инфраструктуры психологической деятельности.
Как и большинство цифровых инноваций, дистанционное взаимодействие обладает двойственной природой. Наряду с очевидными преимуществами – такими как мгновенная доступность специалистов независимо от географического положения, оно содержит в себе и существенные ограничения. Возникает технологический парадокс, интерфейс обеспечивает коммуникацию, но в тоже время создает барьер для полноценного контакта. Этот дуализм заметен и в психологической практике, где экран становится одновременно как связующим звеном, так и фильтром в терапевтических отношениях.
Сравнительный анализ форматов взаимодействия выявляет ключевое преимущество дистанционного режима в виде преодоления пространственных барьеров, которое обеспечивает доступ к профессиональным знаниям и методикам, ранее ограниченным географическими факторами. Данная трансформация коммуникативной модели создает новые организационные возможности, включая фиксацию коммуникаций, при обязательном соблюдении конфиденциальности, что демонстрирует особую эффективность в образовательном контексте. Аналогичный технологический потенциал открывает перспективы для модернизации инструментария психологических игр. В представленном исследовании фокус направлен на анализ технологических решений, применяемых в рамках психологических игр, и оценку их методологического потенциала в условиях цифровой трансформации профессиональных практик.
Онлайн-формат психологической игры создает условия для усиленного восприятия личной безопасности у участников. В виртуальном пространстве снижается контроль над невербальными аспектами самопрезентации, в этом случае зона видимости снижается до портретного формата, что позволяет пользователю регулировать параметры визуального отображения, такие как освещение и фон, что позволяет вести трансляцию в соответствии с индивидуальными предпочтениями.
Дополнительным преимуществом выступает мультимодальность коммуникации, наряду с вербальным выражением, участник может использовать текстовый чат видеоконференции. Это обеспечивает когнитивную разгрузку за счет возможности редактирования формулировок в процессе их создания, способствуя более структурированному изложению мыслей.
Проведение психологических мероприятий в онлайн-формате способствует созданию более комфортной психологической атмосферы за счет нахождения участника в привычной домашней обстановке. Данное преимущество проявляется в возможности индивидуальной адаптации пространства: регулировании температуры, выборе оптимального рабочего места с необходимыми инструментами. В отличии от очных форматов, где организационные условия стандартизированы, виртуальная среда позволяет минимизировать факторы стресса, связанные с необходимостью контроля невербального поведения и внешнего вида. Снижение социальной тревожности, в частности страха публичных выступлений, объясняется эффектом «виртуального уединения», своеобразным субъективным ощущением приватности, даже в условиях группового взаимодействия.
Однако цифровой формат также имеет ограничения. Основная сложность заключается в невозможности гарантировать полное уединение, потенциальные помехи со стороны членов семьи или домашних животных снижают уровень вовлеченности в процесс. Дополнительным фактором риска выступает зависимость от технического оснащения цифровой коммуникации, например, стабильность интернет-соединения и необходимость владения специфическими цифровыми компетенциями. В отличие от очного взаимодействия, где активируются преимущественно коммуникативные навыки, виртуальный формат требует одновременного управления технологическими аспектами, что создает когнитивную нагрузку. При этом очные мероприятия обеспечивают преимущество полного погружения в процесс за счет отсутствия бытовых отвлекающих факторов. Также, исследователи различий дистанционного и очного форматов обнаружили более скоординированную нейронную активность между головным мозгом людей, разговаривающих лично, что подразумевает увеличение взаимного обмена социальными сигналами между взаимодействующими партнерами. По словам нейробиолога Джой Хирш: Онлайн-изображения лиц, по крайней мере, с современными технологиями, не имеют такого же «привилегированного доступа» к социальным нейронным схемам в мозге, который типичен для реальных вещей.
Проводились исследования, результаты которых свидетельствуют о выраженной тенденции восприятия очного взаимодействия как более эффективного по сравнению с дистанционным форматом, с другой стороны необходимо акцентировать внимание на индивидуальном восприятии коммуникации и особенностях темперамента.
Сравнительный анализ демонстрирует наличие преимуществ и ограничений в обоих форматах взаимодействия. Если общие аспекты восприятия очных форматов достаточно хорошо изучены, то специфика когнитивного и эмоционального реагирования в условиях цифровой реальности требует отдельного рассмотрения. Особый интерес представляет исследование характерных особенностей психологического восприятия виртуальной среды, где технологический интерфейс выступает не просто инструментом, а активным проводником коммуникативного процесса.
Современные нейробиологические исследования свидетельствуют, что мозг воспринимает цифровую среду как гибридную модель, сочетающую признаки объективной реальности и искусственного моделирования. Данная особенность проявляется в характерной активности мозговых структур: миндалевидное тело сохраняет состояние повышенной настороженности из-за отсутствия сенсорной полноты, выражающееся в нехватке тактильных, обонятельных сигналов, периферического зрительного восприятия, в то время как префронтальная кора компенсаторно активирует механизмы когнитивного дополнения, что может приводить к субъективным искажениям в оценке ситуации.
Примечательно, что указанные нейрофизиологические особенности открывают перспективы для целенаправленного воздействия. Методики сенсорного якорения и акустического воздействия позволяют частично компенсировать дефицит мультимодального восприятия, позволяя смоделировать необходимую виртуальную реальность, создавая эффект психологического присутствия.
Гибридный характер цифрового восприятия наиболее отчетливо проявляется в активации ассоциативных нейронных сетей. В условиях сенсорного дефицита мозг инициирует компенсаторные процессы, усиливающие когнитивные механизмы обработки информации. Данный нейробиологический механизм находит практическое подтверждение в модифицированной версии теста Вартегга, послужившего методологической основой для психологической игры «Фотоальбом».
Разработанная Шишковой С.В. (кандидат психологических наук, генеральный директор АНО Социально-психологический центр «ДОМ») и Курамшиной Е.В. (руководитель Ассоциации практических психологов и коучей)., игра представляет собой синтез классического проективного метода с инновационными цифровыми технологиями. Особую методологическую ценность проекту придает интеграция с авторской колодой метафорических ассоциативных карт «ДОМ», что позволяет одновременно задействовать механизмы визуального и пространственного мышления в условиях цифровой среды. Данная колода метафорических ассоциативных карт «Дом» активно используется в Социально-психологическом центре гармоничного развития личности «Дом» в качестве инструмента для проведения психологических игр как в онлайн, так и в очном формате.
Метафорические ассоциативные карты функционируют как инструмент коммуникации с глубинными слоями психики. Их эффективность обусловлена способностью визуальных образов напрямую активизировать правое полушарие, минуя рациональные фильтры левополушарных структур. Нейродинамика этого процесса разворачивается по определенной схеме: первоначальная обработка изображений вовлекает медиальную височную долю, где гиппокамп обеспечивает мгновенный доступ к релевантным автобиографическим воспоминаниям. Параллельно передняя поясная кора выполняет функцию эмоциональной оценки поступающего материала. В то время как островковая доля синхронизирует возникающий эффект с телесными реакциями. В условиях группового взаимодействия этот нейрокогнитивный каскад дополняется активностью зеркальных нейронов, создающих основу для эмпатического соединения между участниками.
Анализ нейробиологических основ теста Вартегга выявляет сходные механизмы обработки информации. При восприятии незавершенных изображений в затылочной доле коры головного мозга происходит первичный анализ геометрических форм и фигур, невозможность их идентификации создает своеобразный когнитивный диссонанс. Это активирует компенсаторные процессы в правой височной доле, которая начинает сканировать хранящиеся в гиппокампе визуальные паттерны в поисках возможных соответствий. Параллельно передняя поясная кора осуществляет непрерывную оценку эмоциональной релевантности возникающих ассоциаций, что приводит к различиям в интерпретациях. Данный механизм объясняет как диагностическую ценность методики, так и её высокую чувствительность к индивидуальным особенностям когнитивного восприятия.
Современные нейронаучные гипотезы утверждают, что когнитивные процессы реализуются через сложноорганизованную сеть взаимосвязанных ансамблей. Каждый психический акт, такой как восприятие, воспоминание или эмоциональная реакция, представляет собой результат скоординированной активности распределенных структур.
При обработке визуальных стимулов затылочная кора первоначально анализирует формальные характеристики изображения, после чего гиппокамп активирует релевантные эпизодические воспоминания из автобиографической памяти. Параллельно лимбическая система, включая миндалевидное тело и переднюю кору, присваивает стимулу субъективную эмоциональную окраску на основе индивидуального опыта. Эта многоуровневая система обработки объясняет существенные межличностные различия в реакциях на идентичные стимулы, от позитивных ассоциаций до тревожных состояний.
Мозг функционирует как высокоэффективная система, оптимизирующая энергозатраты за счет формирования устойчивых нейронных связей. Этот адаптивный механизм описал нейропсихолог Дональд Хебб в своем классическом принципе: «Нейроны, которые возбуждаются вместе, связываются вместе». В основе данного процесса лежит способность устанавливать прочные ассоциативные связи между регулярно совпадающими событиями или эмоционально значимыми стимулами. Закон Хебба объясняет нейропластические механизмы формирования таких связей, когда синхронно активирующиеся нейронные ансамбли усиливают синаптические соединения между собой, создавая устойчивые паттерны реагирования. Этот процесс нейронной пластичности моделируется существенно лимбической системой, где миндалевидное тело выступает в роли эмоционального усилителя, повышающего эффективность консолидации значимых ассоциаций. Повторяющаяся активация соответствующих нейронных цепей способствует структурным изменениям на микроуровне, что обеспечивает эффективность передачи нервных импульсов. Данный комплекс нейробиологических преобразований, известный как процесс консолидации памяти, лежит в основе формирования долговременных ассоциативных сетей, определяющих особенности восприятия и поведения.
Формирование ассоциативных связей имеет параллель с механизмом образования условных рефлексов, по И.П. Павлову. В обоих случаях повторяющееся совпадение нейтрального стимула с безусловным (эмоционально значимым) приводит к формированию устойчивой нейронной связи, что соответствует принципу Хебба о синхронной активации нейронов.
Отдельного рассмотрения требует наглядный пример формирования ассоциативных связей в контексте эволюционно закрепленных рефлексов «Бей-беги-замри» (Fight-flight-freeze). Эти примитивные защитные реакции, опосредованные древними подкорковыми структурами, демонстрируют базовый механизм ассоциативного обучения: нейтральный стимул, сочетающийся с эмоционально заряженной ситуацией приобретает способность самостоятельно запускать целостную защитную реакцию.
Современные исследования подтверждают динамическую природу ассоциативных связей, что отражает понятие «нейропластичность» как фундаментальное свойство нервной системы. Особое значение в этом процессе занимает феномен реконсолидации памяти, представляющий собой модификацию уже сформированных следов памяти при их повторной активации. Данный феномен имеет теоретическую природу и в настоящий момент находится в процессе формирования гипотезы.
Потенциал данного открытия создает новые возможности для психотерапевтической практики, в частности для коррекции воспоминаний, где направленное вмешательство с целью реконсолидации памяти может способствовать изменению эмоциональной окраски и содержания воспоминаний.
Установлено, что оптимальным условием для формирования устойчивых нейронных связей является процесс решения задач, он действует эффективно, благодаря комплексной активации нейрокогнитивных систем. Данный принцип стал методологической основой современных образовательных моделей, где синтез визуализации, интерактивности и практического применения обеспечивает усиленный эффект в усвоении информации.
На схожих механизмах обучения основаны психологические игры, которые представляют собой действенный инструмент психологической работы. Их особая ценность заключается в способности преодолевать психологические защиты благодаря игровой условности, которая снижает уровень сопротивления и тревожности. В процессе игры происходит опосредованная активация глубинных процессов через метафорические образы и символические действия, что позволяет проводить работу с чувствительными темами. Исследователи подтверждают эффективность психологических игр в развитии эмоционального интеллекта у взрослых.
Важно отметить, что терапевтическая эффективность психологических игр сохраняется независимо от формата проведения, как при очном взаимодействии, так и в цифровой среде. Это делает их универсальным инструментом современной психологической практики.
Психологические игры, являясь динамичным инструментом личностного развития, продолжают эволюционировать, отвечая на актуальные вызовы современности. Их фундаментальной целью является создание условий для адаптивной трансформации личности, которое реализуется через уникальное сочетание игровых механизмов и терапевтических технологий. Постоянное совершенствование методологического аппарата и интеграция инновационных подходов, открывают новые горизонты для глубинной работы, позволяя преодолевать ограничения. Особую перспективу представляет синтез классических техник с цифровыми решениями, что существенно расширяет возможности, как для специалистов, так и для участников процесса.