Адамова Л.Е.

Кандидат психологических наук, доцент

Проблема преодоления тревожности и нервного напряжения оказалась одной из самых актуальных в современном мире, попавшем в беспрецедентную ситуацию социальной самоизоляции во время пандемии. Как и многие другие значимые негативные процессы мирового масштаба, пандемия 2020 года спровоцировала у людей повышение уровня тревожности. Длительное нахождение человека в условиях замкнутого пространства, без возможности вести привычный образ жизни, создало предпосылки для возникновения чрезмерных эмоциональных реакций на происходящие события, снижение работоспособности и восприятие окружающего мира или многих объектов, как потенциально опасных. Исследование показало, что адаптивные копинг-стратегии в условиях пандемии взаимосвязаны с процессами самопознания, переоценки ценностей и позитивного самоотношения.

Ключевые слова: пандемия, трудная жизненная ситуация, копинг-стратегии, совладающее поведение, адаптивные стратегии поведения.

 

На сегодняшний день в мире возникла беспрецедентная жизненная ситуация, попадающая в категорию трудных: длительное нахождение человека в замкнутом пространстве, без возможности свободно передвигаться по привычным маршрутам, заниматься хобби, общаться с близкими и друзьями и планировать завтрашний день. Даже при наличии и сохранении рабочего места, перехода на удалённое выполнение служебных обязанностей и дистанционное обучение, сам факт невозможности самостоятельно влиять на положение дел, по нашему мнению, даёт возможность приравнивать длительную самоизоляцию к трудным жизненным ситуациям.

В психологии существуют различные интерпретации понятия «ситуация». Например, Е.Ю. Коржова [4] определяет жизненные ситуации как ситуации личной жизни, а именно, жизненные обстоятельства, наиболее близкие (значимые) для человека. Она считает, что мы существуем не сами по себе, а в неразрывной связи с жизненной ситуацией, в которой находимся в конкретный момент. К.Ю. Эвнина [11] определяет ситуацию, как изначально некую совокупность средовых явлений, объединённых субъектом в единое целое из разрозненного фона происходящих явлений.

Т. Шибутани [10] показал, что определение ситуации происходит посредством придания личностного значения объективной ситуации, то есть тем самым она становится субъективной. Мы будем рассматривать ситуацию, наполненную именно субъективным смыслом, когда поведение человека обусловлено не столько внешним миром, сколько его интерпретацией окружающего мира.

 Трудную жизненную ситуацию согласно Бочарову В.В. можно определить как травмирующую, вызывающую сильное психологическое напряжение, с высокой долей неопределенности [1].

Трудная жизненная ситуация возникает тогда, когда нарушен привычный распорядок жизни, а человек лишён возможности решать возникшие повседневные задачи с помощью привычных способов и схем поведения.

На сегодняшний день остаётся малоизученным вопрос о связи различных структурных компонентов переживания (как субъективного отражения трудной жизненной  ситуации) и копинг-поведения в этой ситуации. Это представляется важным, поскольку человек реагирует на ту ситуацию, которая складывается в его сознании, и так, как он её интерпретирует, а не так, как данная ситуация видится окружающим [6].

В ситуации пандемии и связанной с ней принудительной  ограниченной мобильностью стала актуальной необходимость психологического анализа адаптивных возможностей человека, раскрытие закономерностей активности или пассивности личности и её копинг-поведения в данной трудной жизненной ситуации. Представляет интерес исследование субъективных и объективных характеристик ситуации, их влияния на характер и копинг-стратегий в условиях пандемии, исследование личностных ресурсов, способствующих эффективному и продуктивному её преодолению.

Впервые упоминание о копинг-стратегиях, как о способе справиться со стрессом, появилось в научных исследованиях в 1962 году в работах американского психолога Л. Мерфи, изучавшим способы преодоления детьми кризисов развития [3].

Лазарус Р.С. рассматривает стратегии совладания со стрессом и порождающими его негативными переживаниями, определяя копинг-стратегии как осознанное стремление человека улучшить своё самочувствие, справившись с требованиями ситуации; при этом ситуация может быть не только травмирующей для человека, но и нацеленной на достижение им успеха [12].

Анализируя факторы, оказывающие влияние на выбор личностью стратегии преодоления в трудной жизненной ситуации, отечественные и зарубежные исследователи выделяют личностные детерминанты копинг-поведения. В этой ситуации выбор копинг-стратегии связывают с личностными особенностями человека, накопленным опытом самостоятельного управления поведением, принятия решений, а также с индивидуально-психологическими особенностями (нейротизм, тревожность, самооценка, самоотношение, мотивация достижения, локус контроля) [2,7].

В ситуации ограниченной мобильности и изменения привычного образа жизни, отягчённой невозможностью прогнозировать завтрашний день, актуальным становится изучение механизмов совладения с жизненными трудностями и постоянно изменяющихся когнитивных и поведенческих усилий личности.

В трудной жизненной ситуации задача человека состоит в том, чтобы либо преодолеть (совладать с ними) возникшие сложности, либо уменьшить их негативные последствия, либо избежать этих трудностей, либо выдержать их.

Таким образом, совладающее поведение – это сознательное социальное поведение, дающее возможность справиться с трудной жизненной ситуацией через осознанные стратегии действий. Совладающее поведение направлено либо на активное преобразование ситуации, если она поддаётся контролю со стороны личности, либо на приспособление к ситуации, если её невозможно контролировать. 

С целью выявления преобладающих копинг-стратегий в условиях ограниченной мобильности во время пандемии, нами был проведён мониторинг, который включал беседу, анализ субъективного мнения испытуемых, изучение результатов успеваемости и выполнения планов, а также учёт и анализ объективных данных. Объем выборки составил 86 человек: студенты РосНОУ (18-24 года), находящиеся на дистанционном обучении во время пандемии, и молодые сотрудники из различных организаций (26-35 лет), переведённые на удалённую работу.

Проведённый мониторинг состоял из двух частей:

1) оценка уровня тревожности испытуемых;

2) оценка ситуации самоизоляции глазами испытуемых.

Нами были использованы методы и методики психологической и социально-психологической диагностики:

  • Опросник «Копинг-стратегии» Р.Лазаруса [12].
  • Диагностика копинг стратегий Хайма. Выход из сложных ситуаций [9].

Кроме того, мы использовали:

  • наблюдение;
  • структурированное интервью.

 

Результаты проведённого исследования.

1) Диагностика копинг-стратегий по тесту Р.Лазаруса в совокупности с результатами структурированного интервью показала, что студенты, находящиеся на дистанционном обучении, рассматривали самоизоляцию как некую «досадную помеху», лишившую их привычных способов коммуникации и ограничившую их свободу.

Преимущественные копинг-стратегии, выявленные у этой группы испытуемых, были распределены следующим образом:

Наибольший процент был выявлен по копинг-стратегии «Бегство-избегание» – 80%. Это совладающее поведение предполагает мысленное стремление и поведенческие усилия, направленные к бегству или избеганию проблемы. Почти все испытуемые в данной группе указали на то, что предпочитали, чтобы родители и другие взрослые беспокоились о завтрашнем дне, планировали жизнь после пандемии и решали насущные задачи. Респонденты объясняли выбор данной копинг-стратегии выработанной с детства привычкой перекладывать ответственность на родителей. Респонденты в этой группе, имеющие свою семью, показали гораздо меньший процент по копинг-стратегии «Бегство-избегание» – 38%.

Копинг-стратегия «Поиск социальной поддержки» была выявлена у 56% испытуемых. Респонденты прилагали усилия в поиске информационной, действенной и эмоциональной поддержки со стороны друзей и близкого круга общения в социальных сетях. Испытуемым не хватало эмоционального контакта с преподавателями и группой на дистанционных лекциях и практических занятиях.

«Конфронтационный копинг» был выявлен у 48,2% респондентов. Испытуемые предпринимали некоторые агрессивные усилия по изменению ситуации, нарушая запреты, ограничивающие свободу передвижений по городу. Конфронтационный копинг предполагает определённую степень враждебности и готовности к риску, однако, склонность рисковать собственным здоровьем и здоровьем своих близким была выявлена лишь у 30% респондентов. При этом респонденты эмоционально указывали на нехватку личного пространства и нарушение личностных границ другими членами семьи.

Копинг-стратегия «Дистанцирование» была выявлена у 46,2% испытуемых. Респонденты в ходе интервью подтвердили когнитивные усилия отделиться от ситуации и уменьшить её значимость. «Ничего страшного не происходит; мы продолжаем учиться; у родителей есть удалённая работа; скоро всё закончится», – подобные высказывания преобладали у данной группы испытуемых.

2) Диагностика копинг-стратегий по тесту Р.Лазаруса в совокупности с результатами структурированного интервью в группе молодых сотрудников, переведённых на удалённую работу, показала,  что большинство – более 70% –рассматривали самоизоляцию как сложную жизненную ситуацию,  сопровождающуюся стрессом и тревожностью. У 45% респондентов были выявлены отягчающие обстоятельства в виде ипотечного кредита либо потери работы супругом/супругой.

Преимущественные копинг-стратегии, выявленные у этой группы испытуемых, были распределены следующим образом:

Копинг-стратегия «Самоконтроль» была выявлена у 78% респондентов, предпринимающих  усилия по регулированию собственных чувств и действий. Злость, негодование и страхи, которые испытывали респонденты, по их словам, не должны были стать очевидны близких. Небольшой процент испытуемых (18%) показал, что в первый месяц вынужденной самоизоляции и всеобщей нагнетающейся день ото дня  ситуации с ростом заболеваемости в стране и в мире, страх за свою семью и тревожность были очень высоки, а затем пошли на спад.

Совладающее поведение в виде «Принятия ответственности» было выявлено у 67% респондентов этой группы. Наличие семьи, маленьких детей (58%) и родителей, оставшихся без работы  (32%), заставляло «думать не только о себе, крутиться и решать проблемы здесь и сейчас».

Копинг-стратегия «Планирование решения проблемы» была выявлена у 60% испытуемых в виде усилий по изменению ситуации,  а именно, поиску дополнительного заработка, прохождению дополнительного обучения по смежному или новому профессиональному направлению. Испытуемые пытались проанализировать пути выхода из ситуации, привлекая для мозгового штурма близких и коллег.

Копинг-стратегия «Положительная переоценка» была выявлена у 55% испытуемых данной группы. В интервью респонденты указывали на тот факт, что в ситуации самоизоляции произвели переоценку собственных ценностей, нашли время для большего общения с семьёй и хобби и сфокусировались на росте собственной личности.

3) Исследование копинг-стратегий по тесту Э. Хайма было направлено на выявление ситуационно-специфических вариантов совладающего поведения, распределённых в соответствии с тремя основными сферами психической деятельности на когнитивный, эмоциональный и поведенческий копинг-механизмы.

Адаптивные варианты копинг-поведения личности проявляются в сотрудничестве со значимыми другими, поиске поддержки в ближайшем социальном окружении, анализе возникших трудностей и возможных путей выхода из них,  повышении самооценки и самоконтроля.

Относительно адаптивные варианты копинг-поведения направлены либо на снятие напряжения, связанного с проблемами, эмоциональным отреагированием, либо на передачу ответственности по разрешению трудностей другим лицам.

Неадаптивные варианты копинг-поведения характеризуются подавленным эмоциональным состоянием, состоянием безнадёжности, покорности и недопущения других чувств, переживанием злости и возложением вины на себя и других.

Исследование показало, что большинство испытуемых в группе студентов, переведённых на дистанционное обучение, использовали относительно адаптивные копинг-стратегии в ситуации нахождения в трудной жизненной ситуации, а именно, в условиях самоизоляции и ограниченной мобильности во время пандемии – 59% , из них:


Когнитивные копинг-стратегии (часть А) - 21%.

Эмоциональные копинг-стратегии (часть Б) - 18%.

Поведенческие копинг-стратегии (часть В) - 20%.


23% испытуемых используют адаптивные копинг-стратегии, 18% от общего числа участников исследования использовали неадаптивные копинг-стратегии совладания с трудной жизненной ситуацией.

В группе молодых сотрудников, работающих удалённо, адаптивные копинг-стратегии в ситуации нахождения в трудной жизненной ситуации, а именно, в условиях пандемии во время пандемии, использовались 68% респондентов, из них:


Когнитивные копинг-стратегии (часть А) - 28%.

Эмоциональные копинг-стратегии (часть Б) - 22%.

Поведенческие копинг-стратегии (часть В) - 18%.

15% испытуемых использовали неадаптивные копинг-стратегии, 17% от общего числа участников использовали относительно адаптивные копинг-стратегии совладания с трудной жизненной ситуацией.

В ходе структурированного интервью респонденты отмечали, что справляться с ситуацией ограничения мобильности и отсутствия привычных социальных контактов им помогали:

  • коммуникативная активность в интернете,
  • помощь тем, кто нуждался в ней во время самоизоляции,
  • новые способы группового взаимодействия в Zoom,
  • переоценка ценностей,
  • работа по устранению негативных установок и ограничивающих убеждений,
  • поиск собственных ресурсов для преодоления сложностей.

Таким образом, адаптивные копинг-стратегии поведения в условиях ограниченной мобильности и невозможности вести привычный образ жизни оказались взаимосвязанными с процессами переоценки ценностей и выстраивания новых коммуникативных связей. Неадаптивные копинг-стратегии в связи во время пандемии связаны с недостаточными коммуникативными навыками, неумением нести ответственность за свою жизнь и невозможностью повлиять изменить ситуацию.

Выводы

Длительное нахождение в условиях ограниченной мобильности и невозможности вести привычный образ жизни в ситуации вынужденной самоизоляции рассматривается как сложная жизненная ситуация. Выбор копинг-стратегии зависит от возрастных особенностей, социального окружения и коммуникативной активности личности. Эффективные копинг-стратегии в условиях пандемии оказались взаимосвязанными с процессами самопознания, переоценки ценностей и позитивного самоотношения.

Список литературы

  1. Бочаров В.В., Карпова Э.Б., Чулкова В.А., Ялов А.М. Экстремальные и кризисные ситуации с позиции клинической психологии // Вестник СПбГУ. Серия 12. Социология. – 2010. – No1. – С.9–17.

  2. Кибальник А.В. стратегии преодоления личностью трудных жизненных ситуаций: факторы выбора. //Азимут научных исследований: педагогика и психология. Тольятти, Т. 6. No 1(18).
  3. Кобзева О.В. Проявление копинг-поведения в юношеском возрасте. // Вектор науки ТГУ, 2011. 3(6): 155-158.
  4. Коржова Е.Ю. Семья в психологии жизненных ситуаций // Современные проблемы психологии семьи. Сб. статей. – Спб.: Изд-во АНО «ИПП», 2007. – С.32–39.

  5. Крюкова Т.Л., Куфтяк Е.В. Опросник способов совладания (адаптация методики WCQ) // Журнал практического психолога. М., 2007. № 3 с. 93-112.
  6. Магнуссон Д. Ситуационный анализ: эмпирические исследования соотношений выходов и ситуаций // Психологический журнал. –1983. – No2. – С.29–54.
  7. Маленова А.Ю. Особенности и личностные детерминанты копинг-поведения в ситуациях оценивания: 19.00.01 Маленова А.Ю. Особенности и личностные детерминанты копинг-поведения в ситуациях оценивания (на примере ситуации экзамена): диссертация... кандидата психологических наук : 19.00.01 Омск. 2007. 209 с.
  8. Сердюкова Е.Ф. Исследование стратегий совладания с трудной жизненной ситуацией на примере студенческой молодёжи чеченской республики. // Научные ведомости. Серия Гуманитарные науки. 2015. No 12(209). Выпуск 26.
  9. Хайм Э., Блазер А., Рингер X., Томмен М. Проблемно-ориентированная психотерапия. Интегративный подход. - М., 2007.
  10. Шибутани, Т. Социальная психология / Т. Шибутани; пер с англ. – Ростов н/Д: Феникс, 2002. – 539 с.

  11. Эвнина К.Ю. Психологические аспекты трудной жизненной ситуации // Дружининские чтения: сборник материалов XII Всероссийской научно- практической конференции, 23–25 мая 2013 г., г. Сочи, Сочинский государственный университет, 2013. – С.205–209.
  12. Lazarus R. S. 1968. Psychological Stress and the Coping Process. New York: Mc Graw Hill Lazarus, R. S., 760.